Арбитражные апелляционные суды

Спектакль «Вечно живые» стал для «Современника» программным. Молодой театр с редкой силой и полнотой выразил свое время и стал одним из самых значительных явлений послевоенной жизни нашей страны.

Время определило и эстетику «Современника» - целомудренную, скромную, почти аскетичную. Поначалу театр сторонился открытой театральности. Режиссура (постановщиком большинства спектаклей тогда был Ефремов) вовсе не заботилась о том, чтобы на сцене возникала многокрасочная картина жизни. Все было точно, но скупо, что-то улавливалось по ассоциациям. Допускались лишь необходимые детали - приметы времени, вроде черной тарелки репродуктора или керосинки. Быт показывали неуютным, неустоявшимся после войны и разрухи, каким он еще был и в начале 50-х годов. Театр избегал эффектных декораций, вычурных мизансцен, которые становились для него синонимом сценической неправды. Мхатовские традиции сохранялись прежде всего в актерском творчестве, в стремлении к безусловной правде внутренней жизни актера. Это и стало первой заповедью «Современника». Арбитражные апелляционные суды можно найти в интернете.

Отношения со зрителем были доверительными. Театр отказался от занавеса, не желая отделять происходящее на сцене от людей, сидящих в зале. Зрители словно приглашались стать участниками спектакля, хотя принцип «четвертой стены» не нарушался: ни прямого обращения к публике, ни выхода актеров из зала театр тогда не допускал. Эта целостная, рожденная глубокой внутренней потребностью программа диктовала театру выбор авторов и героев. Продолжалась дружба «Современника» с В. Розовым. В поставленном О. Ефремовым спектакле «В поисках радости» (1957) роль юного Олега Савина с безоглядной щедростью и верой в героя сыграл Олег Павлович Табаков (род. в 1935 г.). Публицистическая страстность звучала в спектакле «Два цвета» А. Зака и И. Кузнецова (постановка О. Ефремова и В. Сергачева, 1959). Главный герой - Шура Горяев (И. Кваша) не побоялся в одиночку выступить против хулиганов и был убит ими. Серьезный, искренний герой привлекал зрителей тем органическим чувством ответственности за все, что делается вокруг, которое так дорого было молодому театру и отвечало духу времени.